27 марта 2017 года Мстиславу Ростроповичу исполнилось бы 90 лет. Имя всемирно известного музыканта и невероятно обаятельного человека хорошо было известно и в Великом герцогстве.

Одним из самых престижных европейских фестивалей в те годы считался Фестиваль в люксембургском городе Вильтц (Wiltz). На живописной концертной площадке перед старым замком Wiltz выступали лучшие певцы и музыканты со всей Европы, приглашались и музыканты из СССР.

В 1977-ом году звездой, главной фигурой фестиваля в Люксембурге, стал виолончелист Мстислав Ростропович. Похоже, что этот выбор в то время был не случаен.

Начиная с 1969-го года Ростропович и его семья поддерживали А. И. Солженицына, разрешив ему жить на своей даче под Москвой, и написав открытое письмо Брежневу в его защиту. За этим последовала отмена концертов и туров, остановка записей. В 1978 году Ростропович и Вишневская были лишены советского гражданства, возвращенное им в 1990 году.

Газета “Известия” в то время писала: “Выехавшие в зарубежные поездки М. Л. Ростропович и Г. П. Вишневская, не проявляя желания возвратиться в Советский Союз, вели антипатриотическую деятельность, порочили советский общественный строй, звание гражданина СССР. Они систематически оказывали материальную помощь подрывным антисоветским центрам и другим враждебным Советскому Союзу организациям за рубежом. В 1976—1977 годах они дали, например, несколько концертов, денежные сборы от которых пошли в пользу белоэмигрантских организаций”.

А вот, как описал выступление Мстислава  Ростроповича и обстановку на люксембургском фестивале в  Wiltz, в 19977-ом году, Косарев Евгений Александрович, в то время занимавший пост посла СССР в Люксембурге (1969 — 1979 гг.).

Приводим отрывок из мемуаров посла СССР в Великом герцогстве, Косарева Евгения Александровича.

Фoтографии из архива Editpress

…В прессе Люксембурга, Франции, Бельгии, ФРГ и других стран регулярно стали появляться антисоветские высказывания Ростроповича и в особенности его же­ны Галины Вишневской. Я понял, что организаторы фестиваля, по-видимому, хотят чтобы я (Косарев Евгений Александрович, посол СССР в Люксембурге, прим. редактора) отказался от патронажа над фестивалем, в котором главным артистом будет Ростропович. Если бы я отказался от патронажа, то в прессе появились бы статьи, что советский посол отказался от патронажа фестиваля из-за антисоветских высказыва­ний Ростроповича и его жены Вишневской. Это было бы использовано реакционными силами и создана обстановка не в нашу пользу, Ростропович в тот период являлся гражданином СССР, кроме того, я и моя жена, солистка Большого театра, хорошо знали Ростроповича и, когда она работала в Большом театре, неоднократно выступала с ним. Поэтому, когда организаторы фестиваля обратились ко мне с просьбой взять патронаж над фестивалем, то я, неожиданно для них, дал свое согласие. Это было неожиданным и для посла США в Люксембурге, так как, по нашим сведениям, он ожидал, что я откажусь от патронажа музыкального фестиваля, и в этом случае посольстве США готовилось организовать антисоветскую акцию….

В день открытия фестиваля мне позвонил лично посол США и спросил: «Коллега, вы приедете на открытие фестиваля, на котором будет выступать Ростропович?». Я ответил неопределенно, сказав что, если мне позволят дела, то я обязательно приеду. Этот звонок посла США позволил мне убедиться в том, что американцы что-то готовят в мое отсутствие на фестивале,…

Когда я приехал на концерт, на котором должен был выступать Ростропович в сопровождении французского оркестра, то это стало полной неожиданностью для посла США. Сотрудники посольства доложили мне, что готовится какая-то провокация, и что первые 10 рядов в зале заняты сионистами, прибывшими из других стран Европы. Прошло несколько минут, но концерт не начинался, хотя оркестр уже сидел на сцене. К послу США начали прибегать какие-то люди, открытие концерта задерживалось. Ростропович не появлялся на сцене.  … Концерт начался с запозданием на 20-25 минут. На сцене появился Ростропович и занял свое место в 2-х метрах напротив меня. Жена мне шепнула, что Ростропович увидел и узнал нас, но делает вид, что не видит….

После первого отделения концерта Ростропович, забрав виолончель, пробежал мимо меня с женой, делая вид, что не замечает нас. Я спрашиваю жену, что будем делать? Она отвечает: «Пойдем к Ростроповичу». При этом мы договорились, что она, много раз выступавшая с Ростроповичем, начнет разговор с ним, а затем присоединюсь я.

Когда мы пошли к Ростроповичу, то публика расступилась, и мы шли по этому коридору, сопровождаемые недобрыми взглядами. Открыв дверь, где находился Ростропович, мы увидели, что там находится около десятка человек с какими-то бумагами в руках. Ростропович стоит взъерошенный, потный и растерянный. Увидев нас, все мгновенно буквально выскочили из комнаты. На мой вопрос, что происходит, Ростропович ответил: «Вот … хотят, чтобы я первый подписал антисоветский манифест, к нему должны присоединиться Солженицын и другие некоторые западноевропейские деятели».

Моя жена спросила Ростраповича: «Ну и что ты решил?» Ростропович ответил, что он не желает подписывать эту бумагу, хотя к не­му в СССР, якобы, плохо относятся. Не дали дирижировать оркестром Большого театра и т.п. Жена спросила Ростроповича: «Слава, когда ты был маленьким, делал что-либо нехорошее, и тебя наказывала мать, ты что, сердился на нее? А сейчас ты и Галина выступаете с разного рода грязными заявлениями против своей Родины-матери, и хочешь, чтобы к зам с уважением относились? Тебя, — сказала моя жена, — Родина выучила и сделала большим артистом, лелеяла твой талант и авторитет, а ты отвечаешь ей черным злом. Как нельзя сердиться на мать, наказывавшую тебя за нехорошие поступки, так нельзя сердиться и на Родину». Ростропович вновь начал жаловаться, что к нему плохо относятся в СССР и даже не пригласили на 250-летие Большого театра, на что моя жена сказала, что она также является солисткой Большого театра и заслуженной артисткой России, и ее не пригласили на празднование, потому что она, как и он, времен­но проживают за границей, и она не обижается на это.

В общем, после беседы Ростропович сказал, что если бы его поманили из Москвы, хотя бы пальчиком, он на коленях приполз бы на Родину. Во время беседы с Ростроповичем мы договорились, что он не подпишет антисоветский манифест, приуроченный к 60-летию Октябрьской революции, и сразу же после окончания концерта покинет зал. Ростропович попросил меня подогнать его машину к двери, находившуюся за сценой театра, чтобы после окончания концерта сразу же уехать во Францию. Эта просьба была выполнена. Так была сорвана попытка выступить публично на фестивале с антисоветским манифестом. …”

Косарев Е.А. «Дорогами войны и мира» (отрывок о Люксембурге), magon.ru